Подружки -2

Новенькая в классе всегда событие.
Было любопытно откуда взялась, где была до этого.
Девчонка на вид обычная, черноволосая, круглолицая, нос картошкой, держалась обособленно. Сдержанна, спокойна, неулыбчива.
А кто из нас был улыбчивый, да никто.
На лицах всех лежала суровая озабоченность и сосредоточенность. Мы строители коммунизма, важное дело. Родители боролись за пятилетний план, догнать и перегнать Америку, а мы с серьёзными лицами, рука в пионерском приветствии "всегда готов". Не до веселья и смеха. Правда, не помню, чтобы хоть один ребёнок в классе был весёлым. Шутки в сторону.
Меня эта девочка просто притягивала.читать дальше Она нравилась мне и внешне и тем как держалась.
Училась она хорошо, была лучшей по литературе. В ней была тайна. Хотелось больше узнать про неё. Мы быстро подружились. Но тайна так и осталась нераскрытой. Она воспитывалась тётей, которая была не намного старше её. Жили они вдвоём. Где были её родители никому не было известно. Откуда она тоже никто не знал. Не знаю задавал ли кто ей эти вопросы, но я не спрашивала ни о чём. Мне хотелось знать, но я чувствовала, что нельзя спрашивать. Мы ходили в гости друг к другу, чаще она бывала у нас. Моя мама относилась к ней как к сироте и где могла ей помогала. Гоняли на велосипедах, одно время вместе бегали по утрам. Она ничем личным со мной не делилась, а у меня личного тоже было немного. Мы просто много времени проводили вместе. Но я была не единственной подругой. Жили мы достаточно далеко друг от друга и встречались по выходным. А с ней рядом жили ещё девчонки из нашего класса. Это была группа девочек из "бараков". Бараки очень распространённое у нас жильё. Один длинный барак, коридор, по его сторонам комнаты, в каждой жила семья. Семья могла состоять из трёх человек, могла и из пяти-шести. Комнаты все были равные. В начале коридора большая общая кухня. Вода из колонки. Удобства тоже на улице. В шестидесятые годы уже началось строительство многоэтажных крупнопанельных домов, бараки расселяли, все старались улучшить свои бытовые условия, в бараках оставались те, кто был к жизни не приспособлен, те кто пил, кто вернулся из заключения или те, кто начинали только самостоятельную жизнь. Эти девочки держались своей группой и вот моя Надежда с ними дружила. Но только не в школе. В школе она к ним даже не подходила. Мы продружили все школьные годы. Очень много читали. Мама моя была большой любительницей почитать, она собрала очень приличную библиотеку, у неё было много знакомых и была возможность книги приобретать. У нас было всё лучшее, что издавалось в то время. Надя пользовалась нашей библиотекой. Читали одни книги. После десятого класса поступали в разные институты, в разных городах и обе не поступили с первого раза. Мама помогла Надежде устроиться на работу в регистратуру поликлиники. Наша дружба сломалась. Школы не было, жили далеко, практически не встречались. Да и у меня появилась подружка, которая жила в одном доме со мной. Тоже моя одноклассница, но о ней позже.
Я усиленно готовилась к поступлению, поняв, что другого выхода нет. Связь с Надей не прерывалась, но была не постоянна. Потом я уехала поступать и поступила, а про неё уже не помню была ли вторая попытка поступления, но это не так важно, важно, что она опять не поступила и продолжала работать в той же регистратуре, куда её устроила мама. Мы переписывались. Переписка была регулярной. Мои родители переехали за мной, учитывая, что после меня ещё двоим детям нужно было давать образавание, а у нас было негде учиться. Отец получил перевод, он работал главным бухгалтером "Заводстроя" , им же и остался, только в городе, где я училась. Он получил вместе с переводом и квартиру, мы зажили опять все вместе на новом месте.
А Надежда написала мне, что беременна.
Для меня это был шок.
Я считала себя ещё ребёнком, а Надежда вела уже взрослый образ жизни!
И до беременности она мне ни слова не говорила об этом.
Я в полной растерянности рассказала об этом маме. А мама у меня человек энергичный и деловой, тут же дала указания, чтобы моя подружка приехала к нам, мама всё устроит, она это время работала в роддоме.
Я всё это написала Надежде.
А та ответила, что ребёнка оставит.
И оставила.
Родила сына. Отцом ребёнка был водитель той же поликлиники. С ним спали все незамужние и некоторые замужние женщины этой поликлиники. Такой вот удалой водитель.
Надежде он никогда не помогал, ребёнка за сына не считал, хотя отношения с Надеждой периодически возрождались. По чьей инициативе не могу сказать.
Наша переписка с Надей продлилась ещё некоторое время.
Пока не заболела моя мама.
Я была так напугана этой болезнью, мне не с кем было об этом поговорить, а мама запретила даже брату написать, а я всё равно рассказала Надежде.
Через некоторое время мама у меня спросила, зачем я это сделала.
Ей уже сообщили бывшие коллеги, что они в курсе, что у неё рак и выразили сочувствие, что для мамы было ещё одним ударом. Я была потрясена, что Надежда там всем рассказала. Я в ней была на сто процентов уверена. За ней этого не водилось, чтобы она распространяла какие-то сплетни.
И я ей написала, что не смогу больше с ней общаться, я ей доверила то, что не распространяется и дальше буду в ней всё равно сомневаться. Лучше прекратить отношения.
Мне было так обидно. Мама столько для неё сделала, а она как простая сплетница распространила такое личное.
И стыдно перед мамой было.
Надежда мне не ответила.
Это был конец дружбы.
На равных она не была.